Бал. Многоцветье ярких красок, сверканье драгоценных камней, оркестр, шелест длинных многослойных платьев. Негромкий тонкий смех и томный шёпот на ухо, плавные элегантные движения.
Неуловимый в общем шуме вздох – да, да, он смотрит! Этот мужчина во фраке и маске чёрного кота. Его глаза сверкают в прорезях ледяным сапфировым блеском, пуская в её сторону электрические разряды наивысшего напряжения. Он танцует с немолодой уже женщиной в тяжёлом пурпурном одеянии, на голове у неё – корона, переливающаяся мириадами алых топазов и алмазов, прозрачных, как капли солёных слёз.
Чёрный атлас с кружевными вставками струился по длинным ногам, она наслаждалась приятной прохладой и гладкостью ткани. На шее тяжёлое ожерелье из чёрных драгоценных камней, бархатные чёрные, вышитые серебряной паутинкой перчатки до локтей. Накидка из белого меха покрывала обнажённые плечи, лицо прикрывает белая кружевная маска, сквозь которую ярким пятном выделяются красные сочные губы. 
«Он будем моим. Да, да, конечно, будет!»
Зелёные глаза дьявольски блеснули, губы расплылись к соблазнительной усмешке.
Танец закончился.
Мужчина медленно шёл сквозь толпу. Он криво усмехался, кидая красивым молодым дамам, попадавшимся у него на пути, искромётные взгляды. Они смотрели ему вслед с немым обожанием.
«Вот, сейчас. Сейчас он подойдёт ко мне, сейчас он пригласит меня на танец. А потом… потом…»
- Ох, простите, - о, какие обиды? Его взгляд, немного насмешливый, оценивающе оглядел маленькую стройную фигурку. Серое шёлковое платьице, свободными волнами опускающееся чуть ниже колен, чёрная лента, бантом завязанная на бёдрах, кружевные оборочки на рукавах и подоле – простенько, но что-то в этом облике цепляло. Среди женщин, облачённых в богато убранные сверкающие платья, она выглядела белой вороной. И никакой маски на лице – лишь светло-сиреневая косая чёлка, полностью закрывающая один глаз. Прямые волосы до плеч блестят в ярком белом с желтинкой свете. На шее – тонкая серебряная цепочка с крестиком.
Он уже позабыл о той, к которой направлялся. Её глаза горели яростным зеленоватым пламенем, они прожигали насквозь ту, что посмела ей помешать. 
«Мерзавка, да как она..! Ну, ну, отвернись, брось на меня взгляд – она ведь и рядом со мной не стоит! Ну, что же ты медлишь?..»
Он даже не кинул в её сторону взгляд. Холодные сапфировые глаза ледяным пламенем обжигали маленькую девушку в простеньком сером платьице.
- Потанцуем? – вкрадчивый шёпот, произнесённый понизившимся на несколько тонов голосом коварного соблазнителя. Карие глаза говорили красноречивее любых слов, маленькая ручка в белой кружевной перчатке дрогнула в его уверенной, сильной ладони. Он ухмыльнулся победно, но она не могла видеть – он ведь был в маске. Только огромные глаза маняще искрились, медленно лишая рассудка…
***
Красные губы за тонкой кружевной маской зло, пренебрежительно сжались. Некоторое время она неподвижно стояла, нервно разглаживая чёрный атлас и неотрывно глядя на кружащуюся в толпе необычную пару: мужчина в чёрном фраке и кошачьей маске, и девушка, ещё совсем молоденькая, с обожанием в тёмных глазах взирающая на своего партнёра.
Тонкие пальцы поправили белый мех на плечах, их обладательница брезгливо поморщилась.
«Маленькая, наивная дура. И ничего более.»
- Извините, - она обернулась на тихий, чуть хрипловатый голос. Её глазам предстал молодой человек чуть выше неё самой, в белом костюме с прицепленной к нему чайной розой. На нём тоже не было маски, как и на той девушке, и она несколько секунд с интересом разглядывала его миловидное лицо: серо-голубые красивые глаза, взирающие наивно, совсем по-детски, курносый нос, тонкие губы, изогнутые в несмелой улыбке. Ряд ровных белых зубов.
Девушка снисходительно улыбнулась, как бы говоря: я вся внимание.
- Могу я пригласить вас… на танец? – молодой человек запнулся и слегка покраснел.
«Какое милое дитя. Что ж, отчего бы и нет?»
Она кивнули, и они закружили по комнате. Он неотрывно взирал на неё, трепетно поддерживая за тонкую талую, его ладонь так горела, что даже ткань не могла укрыть этого жара.
«А он милый. И красивый, пожалуй. Я вижу, многие с завистью смотрят в мою сторону!»
О, это льстило ей. Невероятно льстило и только более подогревало интерес к незнакомцу.
Оркестр доигрывал своё очередное произведение. Минута, пол минуты, двадцать секунд, десять, одна… Всё. Музыка прекратилась, окончился танец.
***
- Пойдём со мной, - пробирает до дрожи. Лишает возможности трезво мыслить. Тонкие руки в кружевных белых перчатках дрожат пуще прежнего.
- Куда? – и голос дрожит, и всё тело покрыто крупными мурашками. И страшно взглянуть в эти глаза: голубые, как самое чистое небо, они манят, искушают, но… они так холодны.
- Просто прогуляемся. По замку. Пошли.
Разве этому взгляду можно противостоять? Разве этому голосу можно не подчиниться?..
***
- А ты милый, - краснеет. Краснеет, как мальчишка.
«Интересно, сколько ему лет? Он не может быть младше меня! А так смущается, отводит взгляд… »
Признаться, её это даже умиляло. Она редко встречала таких молодых людей – не дерзких, не пытающихся показаться бесконечно уверенными в себе, величавыми и дьявольски порочными.
Таким был тот, кто променял её на какую-то…
«Она просто глупа. Сколько же ей лет? Она ничего не понимает. Да, ничего. Совсем.»
Впрочем, мысли о той девушке и том мужчине трепыхались с каждой секундой всё слабее и слабее.
- Не хочешь со мной пойти? – вкрадчиво поинтересовалась она. В голосе слышались повелительные нотки.
- Д-да… Да, конечно, - он даже не переспрашивал. В горле пересохло, кожа пылала, как будто её непрерывно касалось раскалённое железо. Воздух входил и выходил из лёгких со свистом, словно чья-то рука непрерывно сжимала и разжимала их. Боже, он ощущал себя глупым мальчишкой! Сейчас он им и являлся. Он был старше, а казался совсем маленьким рядом с этой сильной, опытной женщиной. Пускай и такой молодой.
***
- Красиво, - она, наконец, осмелилась подать голос. Тонкий, чуть подрагивающий, несмелый. Он лишь усмехнулся.
- Да. Здесь очень красиво. Я могу показать тебе одну комнату… Она должна тебе понравиться. Она не может не понравиться.
Он не спрашивал - он утверждал. А у неё просто не было сил спорить, она не могла. Она всё ещё боялась его, почти неосознанно. И боготворила. Ещё не увидев его лица, она знала: он прекрасен. Он прекрасен! Он способен свести с ума любого. Подчинить своей воле, заставить сделать всё, что угодно.
***
- Здесь так темно, - его голос осмелел, усилием воли он отчаянно пытался взять себя в руки. Было действительно достаточно темно – лишь факелы освещали эту часть замка. Длинные коридоры с многочисленными запертыми дверьми, расположенными вдоль стен. Бордовый ковёр с густым ворсом, делающий шаги бесшумными.
- Куда мы идём?
Улыбка. Холодная, безжалостная. Красных губ касается кончик языка.
- Сюда, – рука уверенно толкает одну из дверей. Она открывается бесшумно, и по спине молодого человека проскальзывает солёная капелька пота. Он нервно сглатывает, неуверенно глядя в обжигающе - холодные глаза своей спутницы. 
***
- Нам сюда, - перед её глазами встаёт удивительная комната. Красивая, ничего не скажешь: огромная кроваво-красная кровать, резной шкаф чёрного дерева до самого потолка. Ковёр тоже ярко-красный, цвета свежей артериальной крови. И, самое главное – лепестки роз. Алые, одурманивающие, они разбросаны повсюду, они укрывают каждый миллиметр поверхности. Взгляд перебирается с одного на другой, не в силах поверить, осознать… Они – такие нежные, всё ещё живые. Но это ненадолго. Лишь на эту ночь. Волшебную ночь.
Кровь, кровь… Артериальная, яркая, и венозная – гуще, темней… Всё здесь – кровь, кровь… От этого сравнения, пришедшего на ум, девушка вздрогнула всем телом. Поперхнулась густым воздухом, наполненным тёрпким ароматом.
Лёгкая улыбка на губах. Впервые в ней чувствуется нежность, пробивающаяся через арктический холод. Но девушке уже, кажется, всё равно. Её тело сотрясается, словно в лихорадке, её бросает то в жар, то в холод, глаза быстро-быстро моргают, губы дрожат.
- Ну, что ты стоишь? – в его голосе слышится похоть и нетерпение. Она нравится ему. Да, нравится. Он хочет ей овладеть. Он ей и так уж владеет, её душой, её сердцем. Но ведь такому, как он, этого мало…
***
Тысячи свечей. Они мерцают в темноте, подобно светлячками, он красноватый бликов двоится в глазах, взгляд расплывается.
- Господи, - из груди молодого человека вырывается удивлённый вздох. Это красиво, невероятно красиво. Из помещения доносится приторный запах сандала, мускуса, корицы, ещё каких-то пряностей, чьи ароматы, причудливо переплетаясь, создают один, неповторимый, безупречный. Возбуждающий.
- Тебе нравится? – её голос охрип, дыхание участилось. Да, эта картина впечатляет. Даже её. Особенно теперь, когда она стоит рядом с этим молодым человек, таким красивый, таким сексуальным. Таким…
«Он прекрасен. Судьба специально послала мне его для этой ночи, да! Да, Господи, спасибо тебе! Я благодарю Бога? Смешно… Мы ведь с ним стоим по разные стороны…»
Не сговариваясь, они вдвоём шагают в духоту приветствующей их тысячами огней комнаты.
***
Кажется, что вся кровать состоит из нежных, всё ещё дышащих этой жизнью лепестков, гладких и бархатистых, так приятно ластящихся к бархатистой коже. Она улыбается, зажмурив глаза, он смотрит с вожделением на её гладкое обнажённое тело. Золотистый загар, чёткие линии, молодое, полное энергии тело, плавящееся в плену его ледяных прикосновений. Хищная улыбка, язык, касающийся пересохших тонких губ. Глаза наливаются кровью, чуть удлиняются белоснежные клыки в темноте, но она этого уже не замечает. Она ничего не замечает, она полностью растворилась в диком поцелуе, отдалась игре языков и жадным прикосновениям холодных ладоней на разгорячённом теле.
А он наслаждается дрожью, мурашками, ощущаемыми на кончиках холодных пальцев, впитывает в себя её адское пламя чистой страсти, ловит чувственные стоны. Её жизненная энергия передаётся ему без остатка, запах разгорячённой свежей крови одурманивает, но он всё ещё держится, держится… Он жаждет испить эту сладость до дна!
***
Ванная, наполненная маслом, густым, сводящим с ума своим концентрированным ароматом. Зелёные глаза неестественно загорелись во тьме, он смотрит в них с любовным упоением. Скользит ладонями по животу и груди, тянется с поцелуем к влажным, блестящим, красным губам. Она чуть улыбается, дрожа от возбуждения, ощущая, как истинная сущность кровопийцы выходит наружу, и клыки, увеличившиеся в размерах, покалывают дрожащий язык. Глаза разгораются ещё сильнее, но перед взором молодого человека всё расплывается, он уже не может уловить так приглянувшихся ему божественных черт бледного лица.
Ладони его так пылают, что он не чувствует холода ласкаемого гладкого тела.
Он рывком припадает к губам, проталкиваясь в горячий рот языком, нежно и страстно лаская, цепляясь за клыки, но не замечая их. Ладони гладят гладкие бёдра, а она впитывает через поры любовь и нежность, с воздухом и прикосновениями языка ловит наслаждение, вбирая его в себя. Кто-то любит её, любит! Раньше такого не было. Была лишь похоть, животное влечение, совокупление, достойное самого дьявола, давно не вкушавшего жаркой женской плоти…
А теперь ей дарили душу, преподносили на золотом блюдце, отдавались без остатка, не заботясь уже о себе.
Он действительно совсем позабыл о себе. Ему доставляло удовольствие лишь чувствовать, как она, ОНА дрожит под его ненасытными ладонями, как усиленно бьётся в груди её, увы, холодное, мёртвое сердце, и учащённое дыхание ласкает согретую от масла и похоти кожу.
***
Она кричит, кричит, сначала от боли, которая постепенно переходит в ни с чем не сравнимое наслаждение. Она содрогается, мнёт в потных ладошках скользкие лепестки.
«Я не могу больше сдерживать, не могу…»
Он больше может сдерживаться.
Клыки, чуть помедлив, впиваются а бьющуюся на шее артерию, её глаза распахиваются так широко, что, кажется, уголки губ сейчас порвутся от напряжения. Вместо крика из груди вырывается хриплый, болезненный стон. А он испивает её до дна, не переставая совершать ритмичные движения бёдрами, забирая из неё последние крохи тепла и жизни.
Она сама напросилась.
Она была слишком глупа, и слишком одурманена его божественной красотой.
Она поплатилась за всё…
За что же!?.
***
Безумные тепловые потоки распространяются по всему телу, лишая последних крупинок рассудка. О, он прекрасен, он действительно таков! Ни с кем, ни с одним из мужчин она ещё не испытывала такого полного, неземного наслаждения!
Ноздри раздуваются от запаха бушующей крови, переплетающегося с терпким ароматом мускуса. Но нет, аромат крови – вот, что главное!
У него, должно быть, она вкусна. Ещё никогда ей не доводилось испытывать такого сладостного голода, аппетит разыгрался ни на шутку, подогреваемый этим быстрыми, упоительными толчками!
«Нет, это… Это выше моих сил!»
  Больше не сдерживая себя, они впилась зубами в его нежную шею.
Он лишь коротко простонал, но стон тут же затих, превратившись в мелкие, едва уловимые всхлипы. А она наполнялась кровью, свежей, ароматной, дурманящей кровью, безудержной энергией молодости и всесильной, всепоглощающей любовью. Его любовью.
***
С рассветом они были бледнее теней. Солнце скрылось за свинцовыми тучами, и они могли свободно покинуть замок с гордо поднятыми головами, перед этим лишь поблагодарив радужных хозяев за приём.
Она даже не обменялись взглядами, выходя за пределы тяжёлых железных дверей, укрытых серебром.
Им уже было друг на друга глубоко наплевать.
Они просто прошли в разные стороны, скрываясь в дебрях окружавшего замок девственного, тёмного леса, где ещё не ступала человеческая нога… Почти не ступала.
Конец.